Время для жизни [СИ] - taramans

или через Александра… принести нам чай и какое-нибудь печенье? Мы прервемся ненадолго. Да и Вы чуть отдохнете, хорошо?

Через некоторое время, Завадская организовала им чай, сушки, какое-то варенье.

«А помнят ее еще здесь! Авторитет с показа мод еще сохранился!».

— Татьяна! Изволь одеться! Неприлично так себя вести, и уж тем более неприлично садиться пить чай в таком виде! — «ну я же говорю — Леди!».

«Хотя… помниться — сама Елена как-то пила чай — вообще голой. Правда это было у нее на кухне!».

— Пока Вы пьете чай, я Вас развлеку немного! — по просьбе Косова, Елена притащила и гитару. Откуда уж она ее взяла — ему было невдомек!

— Елена Георгиевна! — обратился он к подруге, которая в ответ на такое официальное обращение, удивленно приподняла бровь, — Краса Вы наша! Гордость нашего города! Позвольте начать этот импровизированный концерт песней для Вас. Знаете… в английской истории была такая пара… довольно скандальная, надо признать. Он — английский адмирал, знаменитый моряк и военноначальник, лорд. Она… она поднялась из самых низов. Была натурщицей, куртизанкой. Красавица! Насколько красивая, что, невзирая на ее происхождение и неприличную славу, на ней женился целый английский посол, тоже — аристократ, по фамилии Гамильтон. Так она стала — леди Гамильтон. Так вот… их связь — леди Гамильтон и адмирала Нельсона стала темой для пересудов, а потом и массы произведений. Да… Он погиб во время Трафальгарской битвы.

Немного переделки первоисточника — там Клава, здесь Лена.

«Ну… думаю — не заметят!».

— В кинотеатре «Буревестник»,

После той, большой войны,

За полпачки «Беломора»

Проходили пацаны.

И смотрели, что хотели,

В десять лет, я — даже в семь!

И как водится — балдели

От запретных в детстве тем.

Женщины прекратили пить чай, слушали внимательно. Лена улыбалась.

— И была соседка Лена

Двадцати веселых лет.

Тетки фыркали: «Шалава!»,

Мужики — смотрели вслед.

На правах подсобной силы

Мог я в гости заглянуть,

Если Леночка просила

Застегнуть чего-нибудь.

Краем глаза Косов видел, как в приоткрытую дверь просочился Александр, встал у двери. Потом в проеме встала мастер, обслуживавший женщин. Вроде бы еще виднелись лица — там, в коридоре.

— И, конечно, я старался,

А в глазах стоял туман!

И в тумане я качался,

Как отважный капитан!

И смеялась Лена звонко:

«Что ли ты уснул, браток?»

И горел на шее тонкой

Золотистый завиток.

Где-то за окном, словно за бортом,

Вдаль плывет мое детство.

Леди Гамильтон! Леди Гамильтон!

Я твой адмирал Нельсон!

Как она ждала, как она звала,

Как она пила виски!

Леди Гамильтон! Леди Гамильтон!

Ты была в моей жизни…

По окончании песни повисла тишина. Завадская смотрела на него улыбаясь, а в глазах ее было ТАКОЕ обещание, что мурашки табуном пронеслись по шкуре Косова.

— Так… а дальше? Это же не все, правда? — Рыжая смотрела ему в глаза, припивая чай.

— Правда, Рыженькая! Слушай… Это — тебе!

— Что мне делать? Я пропал!

Ритка! Что ты сделала?

Твое тело — как крахмал,

Белее снега белого!

Отравила мне судьбу, отняла профессию.

Ритка! Я тебе не вру

Всей вот этой песнею!

Рыжая улыбалась довольно, не отводя от него взгляда.

— Ах, Ритка Дорофеева!

Что же ты наделала?!

Твое тело — вот дела!

Белее снега белого!

— Ах, Ритка Дорофеева!

Что же ты наделала?!

Твое тело — вот дела!

Белее снега белого!

Лена тоже улыбалась, глядя то на Ивана, то на подругу.

— Я работал в РСУ цементобетонщиком,

А теперь я на углу

С розовым бидончиком.

Бросьте, братцы, мне в бидон

Рублики-копеечки,

В Ритку я давно влюблен,

Это вам не семечки.

…

— Мне прораб Кузьмич читал

О женском поле лекции,

Только я давно пропал

От твоей комплекции.

Я работу задвигал,

Планы и задания,

И тогда Кузьмич сказал мне:

«Лёша, до свидания».

Марго засмеялась, даже захлопала в ладоши, услышав, как испортила судьбу парня белокожая Ритка:

— Только я не Дорофеева! — «И носик свой задрала повыше! Стерва!».

— Да? А я, честно говоря, и фамилию твою не знаю! Неудобно даже, Рит!

— Длугош моя фамилия!

— О как?! Полячка, что ли? — удивился Косов.

«Это многое объясняет… про ее характер! Да и внешность — тоже!».

— Ну да… предки были из ссыльных! После восстания… еще при царях.

Иван, замолчал, выпил залпом уже остывший чай.

— А я? — подала голос Танька.

— А для тебя, красавица… Слушай!

— Ее глаза небесно-васильковые

Притягивали взоры, как магнит!

За ней ходила вся шпана дворовая,

А я среди шпаны был знаменит!

…

— Вот, видите, женщины… и концерт послушали. Ну, все-все… за работу! — разогнал Александр персонал, — Ну, что? Вы продолжаете?

И они продолжили выбирать одежку.

Рано утром, договорившись с Завадской о встрече, Косов — «метнулся мухой» к себе в клуб. А то неудобно будет — такие красавицы с ним, а он одет как шпана! Вернувшись в город, Иван чуть подумал и — махнул к месту своего прежнего жительства.

«Надо навестить Веру! Решил же тоже ей помочь? Надо выполнять!».

Где ее место работы, детский сад, расположен он примерно знал. Нашел. Заглянул. Попросил позвать.

«Оп-па! И что я сейчас вижу?».

Вместо стройной, даже худоватой, его бывшей подруги, перед ним стояла… такой… арбузик на ножках.

«Мля… это что же — тоже я? Да нет… быть не может! Если посчитать… А может… Да нет — не сходиться! По времени не сходится!».

Вера была… глубоко беременна.

— Ой, Ванечка! Привет! Сколько я тебя не видела уже! Как я рада! Ты такой… красивый! А я… видишь… вот!».

Вера смутилась.

— Ну что ты! Ты — молодец! Только… как же ты решилась-то? Это же… четвертый уже? — Иван все никак не мог прийти в себя.

— Ну… да. А что там решаться-то… Как вышло… Ой! Слушай, давай отойдем чуть подальше… вон — за угол! А то сейчас увидят меня… с тобой, бабы наши! Разговоров будет! А оно мне надо?

Они отошли за угол следующего здания, недалеко от крыльца детсада. Встали за какие-то елочки.

— Ну, ты рассказывай, как у тебя дела? У меня-то… сам видишь. Ну — не женился еще, кобель?

— Не… не женился. И не собираюсь пока!

— Ну да, ну да… тебя, пожалуй, заставишь жениться! Ой, Ваня… как же я вспоминаю… так сладко… и горько становится…

— Как сама? Как ребятишки? Андрей у тебя как?

— Да что там… все хорошо, Ванечка! Ребятишки… да вон — здесь